ИМЯ СОБСТВЕННОЕ КАК РЕЗУЛЬТАТ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ТВОРЧЕСТВА И КАК ОБЪЕКТ АВТОРСКОГО ПРАВА

Представляется актуальным рассмотреть проблему имени собственного как результата индивидуального творчества, поскольку в последнее время участились случаи споров о наличии авторских прав на отдельные слова русского языка. Достаточно вспомнить дела по товарным знакам "Чайф" и "Дядя Федор". В обоих случаях против зарегистрированных словесных товарных знаков выступали люди, пытающиеся доказать свое авторство на применяемые слова.

В настоящей статье сделана попытка с точки зрения филологии ответить на вопрос, может ли быть имя собственное объектом авторского права.

Особую группу собственных имен (онимов) в языке составляют антропонимы — имена людей. Они служат для выделения человека из ряда ему подобных. В каждом языке существует своя специфика идентификации и индивидуализации человека, используются свои языковые средства.

Антропонимы — это часть истории народа, его культуры. В русском языке в состав антропонима входят имена присваиваемые и наследуемые: личное имя — название человека, даваемое ему при рождении, отчество — наследуемое название человека по личному имени отца, фамилия — наследуемое семейное название. От единой официально принятой системы обозначения отдельной личности (имя, отчество, фамилия), довольно громоздкой и не всегда удобной, отличается живое функционирование антропонимов в обыденной, повседневной речи. При этом личное имя занимает в системе антропонимов центральное место, а его осложнение отчеством, фамилией и факультативно прозвищем несет в разных ситуациях общения дополнительные смысловые нагрузки. Так, стандартное обращение к человеку требует двучленной формы в официальной ситуации общения (Федор Михайлович) и одночленной — в неофициальной (Федя, Феденька, Федька, Михалыч, Петров). В живой повседневной речи дети обозначаются не так, как взрослые, взрослые близкие (свои) — не так, как далекие (чужие), взрослые вне семьи и круга друзей — не так, как на работе.

Бытующие в социуме личные имена отражены в соответствующих словарях. Одним из наиболее известных является “Словарь русских личных имен” Н.А.Петровского (Москва, 1984), материал к которому собирался более двадцати лет. Приняв за основу словарной статьи документальное имя (имя по паспорту), автор приводит все зафиксированные им в живой речи формы: как народные, так и литературные разговорные. Особо помечается старая форма имени. От перечисленных форм даются и производные уменьшительные. Например: Федор, Федан (просторечное), Феодор (старое); производные — Федорка; Федя; Федюка; Федюля (Федуля); Федюня (Федуня), Дюня; Федюся (Федуся); Дуся (Дюся); Федюха; Федюша; Федяйка; Федяка; Федяня; Федяха; Федяша. Как видно из примера, словарь отражает творческие потенции русского языка в этой сфере лексики — богатство и конкретных форм, и ранообразие моделей речетворчества.

Помимо общепринятых форм личного имени существуют его нестандартные формы, придуманные в семье или в кругу друзей. Часто эти имена сродни прозвищам с тем отличием, что прозвища содержат в себе указание на заметную черту характера, внешности, поведения, деятельности, а имена нет. В повести А.П.Чехова “Дом с мезонином” героиню зовут Мисюсь. Это домашнее имя девушки Жени. Оно возникло как дразнилка. По словам рассказчика-художника, “ее в семье еще не считали взрослой и, как маленькую, называли Мисюсь, потому что в детстве она называла так мисс, свою гувернантку”. Естественно, что Мисюсь как домашнее имя (прозвище) персонажа своим происхождением обязано семейному творчеству (скорее, кому-то из членов семьи, кто на своем авторстве не настаивал и как творец остался в тени). Если же выйти за пределы вымышленного писателем социального пространства этой повести, то автором имени Мисюсь является А.П.Чехов, тогда как автором настоящего имени этого персонажа (Женя), как и личных имен прочих персонажей (Лида, Петр Петрович, Екатерина Павловна) этой и других произведений А.П.Чехова является народ.

Слово рождается в речи отдельного индивидуума. С получением санкции социума слово становится фактом языка — единицей не производимой, а воспроизводимой, не индивидуальной, а общей. Только специальные филологические разыскания позволяют, например, слову бездарь приписать авторство — И.Северянин. У отдельных слов языка и даже у целых речевых произведений (пословицы, поговорки, загадки, сказки, анекдоты) нет конкретного автора, имя которого культура держала бы в памяти. Это в полном смысле слова народное творчество.

Среди многочисленных вариантов личного имени (календарного и народного, церковного и светского, уменьшительного и уничижительного) выделяются официальный (полное документальное имя — Александр) и неофициальный (сокращенное имя — Саша) варианты. Последний объединяет такие разновидности личных имен, которые функционируют в тех жизненных ситуациях, где социальная дистанция между людьми минимальна. Сокращенные стандартные имена типа Ваня, Дима, Федя, Маша присущи разговорной форме современного русского литературного языка.

Они сигнализируют о том, что люди, их употребляющие, а) равны по социальному положению, б) относятся друг к другу дружески или в) не равны по возрасту. Однако в определенных ситуациях общения и эти формы могут восприниматься как неуместные: Карандышев. Называете его Васей. Что за фамильярность с молодым человеком! Лариса. Мы с малолетства знакомы; еще маленькие играли вместе — ну, я и привыкла (Н.Островский. “Бесприданница”).

Выбор говорящим при обращении к другому лицу или при его идентификации определенной формы личного имени оказывается значимым в случае несоответствия формы стандартным условиям ее применения. В русском языке особую смысловую нагрузку несет использование в официальной речи неофициальных форм (они могут свидетельствовать о превосходстве социального статуса говорящего, о фамильярности обращения, но и о доброжелательности при известной возрастной дистанции) и, наоборот, — в неофициальной речи официальных форм (они могут выдавать эмоциональное состояние говорящего, его несогласие с собеседником и пр.). В русском языке с именами официальными в различных подвидах неофициальной ситуации общения связаны такие смыслы, как “строгость” отношения (ср.: “тепло” домашних имен) и “уважительность”.

Наличие двух статусов антропонима и разветвленной системы вариативных форм личного имени в русском языке дает возможность его носителям активно использовать их в прагматических целях: для определения социальной дистанции между говорящим и тем, к кому имя отнесено (высокий социальный статус человека требует официальной формы обращения, но только в официальной обстановке), для характеристики ситуации общения (официальная, дружеская), для выражения разного рода отношений (уважения, пренебрежения, снисхождения). Но и эти потенции заложены в самом языке, а не в уникальном сознании отдельного индивидуума, являющегося носителем определенного общего для всех членов социума языка и производящего с помощью этого языка, на базе этого языка совершенно уникальный продукт — речь. У каждого она своя. При этом только общественно значимая (эстетически, этически, философски, политически, научно) речь индивидуума сохраняет авторство, но авторство не отдельного слова (оно принадлежит всем), а целого речевого произведения, которое данная культура оценивает как произведение художественное, философское, научное.

В выборе формы обозначения человека и обращения к нему особую роль играет возраст коммуникантов. Как правило дети обозначаются сокращенными вариантами антропонимов (Федя, Петя, Люся), которые воспринимаются как естественные и нейтральные, а маленькие дети — уменьшительно-ласкательными (Феденька, Петенька, Люсенька). В неофициальной ситуации общения в обращении к старшему по возрасту принят в русском языке определенный речевой стандарт — сокращенная форма личного имени в сочетании со словами “дядя” и “тетя”: дядя Федя, тетя Маша. Отступлением от стандарта в этой речевой ситуации является полная форма личного имени (по преимуществу мужского — дядя Федор, дядя Степан, дядя Павел), но только на фоне общепринятой традиционной сокращенной формы: дядя Федя, дядя Степа, дядя Паша. Если у имени нет стандартного сокращенного варианта (Мирон, Сидор, Митрофан, Марина), то в сочетаниях дядя Егор, дядя Сидор, дядя Митрофан, тетя Марина эти личные имена не несут никакой дополнительной смысловой нагрузки, тогда как сокращенные формы ее имеют (ср.: тетя Мариша — подчеркнуто ласкательное отношение). В русском языке употребление полных имен в сочетаниии со словами дядя, тетя свидетельствует о наличии либо социальной дистанции (называя родного дядю дядя Федя, дядя Паша, соседа могут называть дядя Федор, дядя Павел), либо возрастной, последнее может сопровождаться подчеркнуто уважительным отношением к старшему. Эта особенность русского языка обусловлена неоднозначностью слов дядя, тетя, за которыми закреплено и обозначение родства (брата/сестры отца или матери), и обозначение неродного взрослого в речи детей. Таким образом, в неофициальной ситуации общения полному личному имени в сочетании со словом дядя сопутствуют дополнительные смыслы. Эта семантико-прагматическая особенность русского полного имени собственного, присущая живой разговорной речи, отражается в произведениях художественной литературы.

Словосочетания типа дядя Федор, дядя Павел, тетя Мария в свете сказанного выше следует квалифицировать как нормативные сочетания русского языка, не имеющие, если их рассматривать в плане выражения, авторства. Использование звуковой формы какого бы то ни было слова или сочетания слов индивидуумом не может считаться его исключительным правом. Изменение звуковой формы слова, создание на его базе нового слова, хотя и является индивидуальным творчеством, авторства не имеет. Индивидуальным творчеством является наполнение формы содержанием: создание образа, переосмысление общепринятого и подобное. Но и в этом случае творчество безымянно. Авторство распространяется только на текст. Каждый индивидуум может наполнять языковые формы своим содержанием, придавать этим формам какие-то особые функции (это и есть речетворчество), важно только, чтобы общество признало за целостным продуктом речетворчества (текстом) произведение.

Сочетания полного (документального) имени со словами дядя и тетя (тетка) присутствуют во многих произведениях русской литературы и в том же самом значении, какое присуще ему в русском языке. Приведем иллюстрации из произведений разных временных срезов и разных жанров: Погодин М.П. “Васильев вечер” (Обманите-ка, попытайте-ка, — возразил опытный дядя Федор), Л.Н.Толстой “Три смерти” (“Вижу я, будто дядя Хведор с печи слез и пошел дрова рубить”. Настасья несколько дней рассказывала всем про сон, который она видела, и про то, что она первая хватилась дяди Федора), А.Толстой “Хождение по мукам” (“Поем, да не про тебя, дядя Федор.” Девки засмеялись, и крайняя опять спросила: “Дядя Федор, с кем у нашего царя война?”), Ю.Ким “Мы с ним пошли на дело неумело” (Дворник дядя Федор, А дядя Федор кушать водку перестал, А дядя Федор стоял и качался), А.Иванов“Вечный зов” (Ну вот, а дядя Федор говорил. Тебя ведь дядя Семен принес на руках. Ух, мы испугались! Тетя Анна говорит — слова принадлежат девочке).

В повести Э.Н.Успенского “Дядя Федор, пес и кот” особенность функционирования словосочетания дядя Федор состоит в том, что присвоено оно в качестве “домашнего” имени мальчику, которого так называют родители, подчеркивая свое отношение к нему: равенство с ними, “взрослость” (через слово дядя), уважение (через слово Федор), а также некоторую иронию. При этом строгость официального имени Федор гасится словом дядя. Однако сама возможность выражения такого отношения к персонажу-ребенку использует заложенные в языке возможности, его собственные смысловые ресурсы, которые были рассмотрены выше.

Если какое-то имя собственное языка переосмысляется двумя разными индивидумами, т. е. наделяется такими значениями (функциями), которые отличаются от общепринятых, то в этом случае мы имеем дело с двумя омонимами — самостоятельными словами двух разных индивидуальных языковых систем (идиолектов). Признанный специалист в области теории имени собственного А.В.Суперанская высказывается по этому поводу однозначно: “Если имена собственные принадлежат к разным полям (город Бабушкин, курсант Бабушкин) — это омонимы; если они принадлежат к одному полю (два человека по фамилии Бабушкин), это два разных применения одного и того же слова” .

Все писатели, философы, ученые, общественные деятели в рамках русскоговорящего культурного сообщества имеют один общий инструмент — русский язык. Этим инструментом они создают целостные тексты, охраняемые авторским правом в порядке, установленном законодательными актами. Отдельное слово или словосочетание принадлежат языку в целом, а в индивидуальной речи воспроизводятся. Если же единицы лексикона преобразуются (меняется их звуковой облик, как, например, в слове прихватизация, или появляются новые значения, как, например, в предложении Цены кусаются), то это индивидуальное словотворчество отражает жизнь языка, а не жизнь индивидуума. Преобразованное слово, будучи произведением речевым, не является тем произведением, авторские права на которое охраняются социумом.

Имена собственные принадлежат языку в целом. Что касается содержания личного имени, то оно по-разному может заполнять общие для всех звуковые формы принятых вариантов. Особенности содержательной стороны личного имени и спецификация его функций отражают индивидуальное использование имени в различных функциональных сферах русской речи, что приводит к возникновению слов-омонимов, т. е. самостоятельных, содержательно между собою не связанных, не зависимых друг от друга единиц в рамках разных функциональных систем языка.

Журнал "Изобретательство", стр. 23-25, № 8, 2002 г.